Мне было сорок пять, когда врачи сказали, что мой рак неизлечим и мне осталось не более четырех месяцев. А еще тогда я узнал, что я вовсе не среднестатистический мужик, а пилигрим – тот, чей разум при определенных условиях может путешествовать между мирами и подселяться в любую другую личность.